Канн 1968: кино и революция
Ξ 15 мая, 2008 | → | ∇ Новости кино, рецензии |
Текст: Семен Кваша Звезды мирового кино висели на занавесе Фестивального дворца, как гроздья бананов. История о том, как начавшаяся с закрытия "Синематеки" студенческая революция отменила каннский фестиваль, остается одним из самых удивительных эпизодов в истории кино. Революции в 1968 году не случилось. Тысячи томов был написаны для того, чтобы объяснить причину этого, если изложить это кратко — интеллектуалы-маоисты не смогли договориться с рабочими и с французской коммунистической партией — много лет, как парламентской организацией, полной пенсионеров и к революции мало готовой. Рабочие, впрочем, ей доверяли, а без рабочих революции не получается. А началось все и вовсе спонтанно, безо всякой помощи извне. Французский министр культуры уволил основателя и директора парижской Синематеки Анри Ланглуа — достойного и всеми уважаемого человека, заведующего культовым среди французских студентов местом. Начались студенческие протесты и демонстрации, столкновения с полицией. Каждая следующая глупость и акт насилия приводил к эскалации. К середине мая была объявлена всеобщая забастовка — студенты не учились, рабочие не работали. А потом все кончилось. Де Голль распустил парламент и назначил всеобщие выборы, приказал рабочим вернуться к станкам, а то он введет чрезвычайное положение — и все. Мало кто бы вспомнил, что в какой-то момент самому Шарлю де Голлю пришлось прятаться на военной базе в Германии. На всеобщих выборах, которые состоялись 23 июня, правые снова получили парламентское большинство. А за 10 дней до того Сорбонну, весь май независимую и свободную, взяла штурмом полиция. 18 мая, тем временем, слегка убили Каннский кинофестиваль. Начался он, как всегда, в мае, когда в Париже были в разгаре демонстрации и стычки с полицией, и первое время газеты писали, что пляжно-буржуазный Канн — тихая гавань в бурном французском море, или что-то вроде того. Фестиваль начался и несколько фильмов показали, пока Трюффо, Годар и другие главные французские и мировые кинематографисты того времени не собрали пресс-конференцию. Пресс-конференции нынче не те. Журналистам на них зачитывают пресс-релизы, отвечают только на самые глупые вопросы — умные приберегают для интервью. И у всех присутствующих на этих конференциях всегда абсолютно солидарная позиция, если кто на ней начинает спорить — это редкость и скандал. В мае 1968 года журналистов пригласили фактически на дискуссию — как закрыть Каннский кинофестиваль. Вопрос "Закрывать или нет", в общем, не стоял. Некоторые режиссеры — молодые французы или опытные, много повидавшие в жизни восточные европейцы — Полански и Милош Форман — были, скорее, против, во всяком случае, они не понимали связи между главным в мире кинофестивалем и французскими студентами. Но агитаторы во главе с Жан-Люком Годаром, Франсуа Трюффо и Луи Малем (последний был членом жюри, как и умеренный Полански) их перекричали. Годар выступал за мягкий вариант — фильмы показывать, призов не вручать, само слово "фестиваль" не говорить. Трюффо выступал за то, чтобы закрыться и разъехаться. "Во Франции все, в чем есть хоть доля порядочности и хоть какое-то значение закрывается",- говорил он тогда Прямо на конференции начался саботаж фестиваля — отставки режиссеров и членов жюри. Следом за ним последовали и все остальные: чехи Милош Форман и Ян Немец, французы Мишель Курно и Ален Рене, итальянец Сальваторе Сампери и швед Май Цеттерлинг. "Все снимали фильмы с фестиваля и я, в подражание французам и из солидарности с ними, тоже так сделал", — рассказал Форман Variety. "Это был такой чисто марксистский парадокс. Ведь такие как мы с Яном Немцем как раз мечтали, чтобы над нашей страной не было красного флага. Ситуация была абсурдной, но мы просто смирились с этим противоречием". Потом подали в отставку члены жюри: Полански, Моника Витти, и британский режиссер Теренс Янг. Полански, судя по всему, до сих пор не понял, почему он это сделал. "Я из коммунистической Польши и я знаю это ощущение подъема, когда ты думаешь, что делаешь что-то невероятно важное, потрясающее, при этом зная, что это иллюзия". После этого вся банда перешла в Большой зал старого Фестивального дворца, где должны были показывать фильм Карлоса Сауры"Мятное фраппе" /Peppermint Frappe/ (1967). Саура вместе с Годаром, Трюффо и звездой фильма Джералдин Чаплин пытались не допустить показа фильма — не дать поднять занавес. У занавеса был мощный мотор, звезды мирового кино висели на занавесе, как гроздья бананов. Потом в том же зале началась свалка между сторонниками и противниками фестиваля, а на следующий день 19 мая директор Канна Робер Фавр ле Брэ закрыл Каннский кинофестиваль, пока на нем никого не убили. К тому времени бастовало около 3 миллионов французов, уличные бои были в разгаре, а до конца самой куцей революции в мире оставалось еще меньше месяца. Зато уже начиная со следующего года в Канн пробралась контркультура — до "революции банановых гроздьев" показать там "Беспечного ездока" было бы невозможно.
Это, впрочем, не значит, что всех режиссеров вынудили участвовать в этом. Одним из первых свой фильм с конкурса снял Доминик Делюш, который не состоял ни в "Кайю де Синема", ни в "Новой волне", был аутсайдером, дебютантом, снявшим "24 часа в жизни женщины" /Vingt-quatre heures de la vie d'une femme/ (1968) и страшно гордым первым в жизни приглашением в конкурс лучшего кинофестиваля мира.
