Главное — понимать, что ты делаешь
Ξ 3 июня, 2008 | → | ∇ Новости кино, рецензии |
Текст: Семен Кваша Ситора Алиева, глава отборочной комиссии фестиваля "Кинотавр", рассказывает о конкурсе этого года, режиссерских и продюсерских амбициях и воспитании нового режиссерского поколения. - Чем отличается конкурс этого года? - Впервые "Кинотавр" откроется конкурсным фильмом. Для нас принципиально показать картину Александра Прошкина"Живи и помни" — серьезную экранизацию одноименной повести Валентина Распутина. Это кино большого безупречного стиля. Мы переняли эту практику у ключевых мировых фестивалей. Вторая тенденция — доминирование в конкурсе фильмов дебютантов. Шесть "чистых" дебютов и три "вторых" фильма. Среди них прошлогодние лауреаты конкурса "Кинотавр. Короткий метр" (Бакур Бакурадзе, Игорь Воловин и Леонид Рыбаков) и участники питчинга ("Плюс один" и "Четыре возраста любви"). И только пять мастеров — в прошлом участников и лауреатов "Кинотавра". Кроме того, в конкурсе три копродукции — это отражение международной киносреды. От глобализации и мультикультурности никуда нам не деться, Россия становится все более открытой; наши финансовые возможности, наш рынок сегодня становятся все более привлекательны для мировой киноиндустрии. И, наконец, с этого года мы будем вручать приз за лучшую операторскую работу. - Были какие-то фильмы, за которые "Кинотавр" боролся, которые вы вызванивали и выпрашивали специально? - Был фильм "Исчезнувшая империя"Карена Шахназарова, который я посмотрела в декабре, но, увы, уже была объявлена дата начала проката — 14 февраля, поздно было что-то менять. - Есть фильмы, которые приходилось разводить с конкурсом ММКФ? - Например, картину "Однажды в провинции"Екатерины Шагаловой, которая понравилась и ММКФ, и нашей отборочной комиссии, подюсеры решили отдать Москве. А "Вишневый сад" Овчарова мы даже и не смотрели, он сразу пошел на Московский фестиваль. Все четыре года нам удается работать в открытом бесконфликтном режиме, мы всегда можем договориться. - Вы очень жаловались на выбор, низкое качество большей части присланных вам фильмов, особенно это касается жанрового кино. Артхауса это тоже касается? - Нет, с артом проще. В нашем нынешнем конкурсе 9 картин молодых режиссеров. Из них в чистом виде только две жанровые. "Тот, кто гасит свет"Андрея Либенсона — качественный настоящий американизированный триллер. И "Плюс один"Оксаны Бычковой — лирическая комедия европейского образца. - А "Новая земля"Александра Мельника? - "Новая земля" по бюджету — безусловно, блокбастер, но я бы не решилась назвать эту антиутопическую ленту абсолютно жанровой, так как в ней присутствуют очевидные приметы фестивального кино. - Вы знаете, в Штатах и "Ночной дозор" считался странноватым артхаусом. - Считаю, что создатели так и задумывали. Только благодаря их грандиозным рекламным возможностям "Дозоры" стали блокбастерами. - Это проблема мотивации? - Мотивация у всех одна: мы должны снять фильм. Почему? Нам хочется... Мне кажется, что это идиотская гламуризация, которая сегодня проникла во все сферы культуры. И консультанты у создателей фильмов непрофессиональны. Сегодня — время активных людей, которые могут убедить инвестора, что фильм, в который он вложит деньги непременно возьмет "Кинотавр", а за ним Венеция, Берлин, Первый канал и миллионы в прокате. Буду рада получить от неизвестных продюсеров картины типа "Маленькая мисс Счастье" (низкий бюджет и простой сюжет) или "Элитный отряд" (абсолютное бесстрашие в выборе темы и мощнейшая режиссерская энергетика). - Кстати об инвесторах: почем нынче кино? Несколько лет назад был миллион долларов минимум... - Я знаю, что "Шультес" снят за 650 тысяч. - Это нижний рекорд? - Да, меньше нельзя. По крайней мере, 35мм. - Странно, что вам удалось отобрать действительно хорошее кино из общего низкого уровня. - Около половины всех присланных нам фильмов — это малобюджетное телекино. Вы сразу видите — телефильм, дешево сделан, комедия или мелодрама, некоторые даже сняты на видео. Приносят на всякий случай со словами: "Если возьмете, переведем на пленку". Но к счастью, теперь у нас большая отборочная комиссия. Если человек вышел от нас, и не дай Бог, повесился, не только я несу ответственности за его жизнь. - Смотрите, вот был фильм "Русалка", который понравился критикам, понравился фестивальным жюри, и зритель тоже за него проголосовал рублем — такой идеальный пример всеобщего кино. Есть еще такие примеры? Есть такие в этом конкурсе -средний бюджет и всеобщая любовь? - Я думаю, что да. Есть 4-5 картины, которые могут удовлетворить потребности и профессионалов, и критиков, и обычной аудитории. Но вы знаете, "Русалке" очень много дал международный успех. Она получила приз за режиссуру в Сандансе, приз ФИПРЕССИ в Берлине, и — американского дистрибьютора. Сейчас Анна Меликян попала в очень серьезное американское агентство, получает сценарии голливудских блокбастеров. Но не следует забывать, что за фильмом стоит работа международного отдела самой крупной российской кинокомпании с устоявшимися контактами и хорошо налаженной работой по продвижению своих фильмов за рубеж. - То есть получается, что ясные представления есть только у крупных компаний? - Не только у СТВ, "Профита", ЦПШ, "Слова". Есть некрупные компании "Коктебель", "Новые люди", "Рок". У них всего несколько фильмов, но у всех большой международный фестивальный успех. Но думаю, что сегодня дело даже не столько в производящих компаниях, столько в том, каковы дистрибьюторы, дилеры-лоббисты. Фильмов сейчас слишком много. И в России, и во всем мире. Следовательно, больше преимущества у тех, в чьих руках громадные рекламные и медийные мощности. - На Каннском фестивале победил социальный фильм — то есть, сейчас для мирового кинематографа социальные темы очень важны. Есть ли в конкурсе нынешнего Кинотавра социальное кино? - Мы специально включили в программу документальную картину "Девственность"Виталия Манского. Я уже давно пытаюсь найти и показать отборочной комиссии социальные фильмы. Не потому, что это мировая мода. Реальные чувства, реальные драмы, реальные конфликты реальных людей сегодня гораздо более интересны, чем абстрактно-философские или исторические темы. - А что это за история? - Три молодые девушки приезжают покорять Москву, каждая со своими задачами, и каждая — девственница. Эта тема становится доминирующей в их отношениях с реальностью, что с этим можно сделать, что за это получить, как изменить и построить свою жизнь. - А будут такие художественные фильмы в конкурсе? - Конечно, будут, но по-настоящему социальное, глубокое кино у нас делают немногие. - Вы смотрите фильмы от начала до конца? - Да. Всегда. Были случаи, когда меня спрашивали: "А вот вы помните, там во второй части был эпизод..." Проверяют, смотрела или нет. А я смотрю, мне есть что сказать. Я всегда объясняю создателям фильмов причины отказа, хотя это моя ошибка. В мировой практике фестивали никогда не рассказывают, почему та или иная лента не прошла отбор. - Вот у нас тут очень долго говорят о возрождении русского кино. Оно уже возродилось? - Вы знаете, когда средний уровень вырастет, тогда кино и возродится. Все равно искусство будут делать 5-10 человек, и столько двое найдут деньги на 20-миллионный блокбастер. Я смотрю европейское кино, и получается, что у нас столько же хороших фильмов, сколько в Венгрии, Польше или Румынии. Снимут они в Румынии 6 картин, из них 5 хороших. А мы свои 130 снимем, а достойных с трудом набираем 14. Или в Венгрии — немного фильмов, но они гораздо больше сил и денег вкладывают в продвижение свое кино по миру, гораздо больше, чем Россия. Кстати уже 4 года по инициативе новых владельцев "Кинотавра" Роднянского и Толстунова мы показываем иностранным директорам фестивалей, критикам и дистрибьюторам нашу конкурсную программу. Результаты этой работы обнадеживают. - Ваше ощущение от программы совпадает с тем, что критики потом говорят? - Совпадает. Мне ближе мнение критиков, чем мнение жюри. Ближе премия, которую дает Гильдия киноведов и кинокритиков. Может быть потому, что я сама киновед. Я мечтаю делать фестиваль арт-хауса. - А фестиваль жанрового кино? - Жанрового — невозможно. - Вы все время работаете с дебютантами, очень много их видите. Вы можете выделить какую-то закономерность: есть какие-то школы? Где учиться на режиссера? - Для меня не важно, где человек учился. Важно — у кого. Вот Алексей Мизгирев в прошлом году получил два приза с фильмом "Кремень". Он ученик Абдрашитова. И мне кажется, во многом он учился у Абдрашитова, учился социальной режиссерской жесткости. В Марракеше Милош Форман ему дал приз, ему очень понравился "Кремень". Он был в конкурсе дебютов в Чикаго, он был в конкурсе в Мангейме, у него очень хорошая международная жизнь. Я рада, что Алексей уже запустился в компании ЦПШ с новым проектом, тоже авторским. Спасибо таким компаниям, которые рискуют давать деньги на авторское кино, — а это не всегда для них выгодно. - Жанровое кино тоже не дает гарантии. Можно запустить какой-нибудь очередной "Параграф 78" за 10 миллионов и проиграть. - Верно, но, кстати, точные цифры все равно никто никогда в России не назовет, ни бюджета, ни прокатных сборов, тут я никому не верю, все утрируют, выпендриваются друг перед другом. Замечательно, что есть компании, которые рискуют. Например, продюсер Игорь Толстунов профинансировал проект 23-летней дебютантки Валерии Гай Германики. И в результате — приглашение на Каннский фестиваль, специальное упоминание жюри, а теперь — мировой киноэстеблишмент будет пристально следить за ее работами. А еще два года назад Лера была никому неизвестной победительницей конкурса "Кинотавр. Короткий метр"... - Фестиваль как высшая школа... - Безусловно. В Берлине для этого придуман "Talent Campus" . В Канне — "Cinefondation" и "Atelier". Сегодня это нормальная фестивальная институция. И то, что мы видим в конкурсе "своих" режиссеров — подтверждение правильности и эффективности нашей работы.
Ситора Алиева