Лабиринт дель Торо
Ξ 9 ноября, 2009 | → | ∇ Новости кино, рецензии |
Отрывок из романа "Штамм", написанного режиссером "Хэллбоя" и "Лабиринт фавна" Гильермо дель Торо — первой части трилогии об Апокалипсисе. Гильермо дель Торо, самый мрачный сказочник современного кино, снявший "Хэллбоя" и "Лабиринт фавна", написал в соавторстве с Чаком Хоганом роман "Штамм". Ничего хорошего, как вы понимаете, в книге не происходит, причем с первых страниц. В аэропорту Нью-Йорка совершает посадку трансатлантический лайнер, и связь с ним мгновенно прекращается. Все пассажиры мертвы, и, как выясняется далеко не сразу, несут в себе "вирус", распространяющийся подобно эпидемии. Перспектива ужасна: через неделю придет конец Манхэттэну. Через месяц — стране. Через два месяца — миру. В борьбу со Злом вступает странная компания — бывший узник Треблинки престарелый румынский еврей с армянской фамилией Авраам Сетракян, доктор Эфраим Гудуэзер, биохимик Нора Мартинес и Василий Фет, американец русского происхождения. "Штамм" — первая часть трилогии, две следующие "Закат. Продолжение" и "Ночь. Вечность..." выйдет в 2010 и 2011 годах соответственно. С любезного разрешения издательства "Книжный клуб 36.6" предлагаем вам отрывок из первой книги. Международный аэропорт имени Джона Ф. Кеннеди ...Когда они подошли к "Боингу", Джим Кент продемонстрировал Эфу и Норе ламинированную план-схему самолета с проставленными там цифрами; цифры соответствовали номерам в списках пассажиров и экипажа, имевшихся на оборотной стороне схемы. Джим указал на красную точку, которой было помечено кресло 18А. - Воздушный маршал, — сказал Джим в свой микрофон. — Фамилия — Шарпантье. Место в первом же ряду у выхода, возле иллюминатора. - Понял, — ответил Эф. ...Джим оставил их на границе освещенного круга и вернулся к своим мониторам. В самом круге было светлее, чем днем. Первым он вошел и в самолет. Царящий здесь покой, казалось, можно было пощупать. Нора последовала за Эфом, и скоро они стояли плечом к плечу в начале среднего салона. Лицами к ним ряд за рядом сидели трупы. Фонарики Эфа и Норы тускло отражались в мертвых самоцветах их распахнутых глаз. Ни одного носового кровотечения. Ни одного выпяченного глазного яблока. Никаких вздутостей или пятен на коже. Ни пены, ни кровяных пятен в уголках ртов. Все сидели на своих местах без каких бы то ни было признаков недавней паники или борьбы. Руки свешивались в проход или лежали на коленях. Никаких явных травм. Мобильные телефоны — на коленях, в карманах, в сумках и сумочках — либо издавали сигналы непринятых вызовов, либо то и дело начинали звонить заново; веселые рингтоны накладывались друг на друга. Других звуков в салоне не было. Эф опустился на одно колено — более широкий проход перед первым рядом предоставлял такую возможность. Он коснулся лба воздушного маршала, толкнул голову. Она легко откинулась назад. Нора, стоя рядом, поводила лучом фонарика по глазам мужчины; зрачки Шарпантье не реагировали. Взявшись за подбородок маршала, Эф оттянул вниз его челюсть, осветил полость рта, язык, верхнюю часть глотки. Все розовое, никаких признаков отравления. Для Эфа здесь было слишком темно. Он потянулся рукой и поднял шторку. Сияние прожекторов ворвалось в салон как яркий, ослепительно-белый вопль света. Никаких следов рвотной массы, а ведь при вдыхании определенных газов рвота обязательно должна быть. Спинки всех кресел были приведены в вертикальное положение. Трупы сидели как совершенно нормальные пассажиры, словно ожидая, когда погаснет табло "Пристегните ремни" и можно будет подняться, чтобы направиться к выходу. - Вы видите это? — спросил Эф. - Видим, — ответил Джим по радио. Джим Кент, агенты УТБ и все остальные, кто имел на это право по чину, стояли у мониторов пульта управления, наблюдая картинку, которую передавала видеокамера, закрепленная на шлеме Эфа. - Что бы это ни было, оно захватило всех врасплох, — сказал Эф. — В том числе и воздушного полицейского. Мобильные телефоны продолжали петь каждый свое, получался резкий диссонанс, как если бы десятки персональных сигналов бедствия пытались перекричать друг друга. Эф старался не думать о тех, сейчас пытался дозвониться до своих близких. Нора наклонилась к одному из тел. - Никаких травм, — отметила она. - Вижу, — ответил Эф. — Черт, просто мороз по коже!.. В бортовой кухне перед салонами первого и бизнес-класса сидели четверо — три стюардессы и один стюард, все на откидных сиденьях, все пристегнуты, тела, сдерживаемые ремнями безопасности, наклонены вперед. Когда Эф проходил мимо, у него родилось ощущение, что он под водой и плывет мимо жертв кораблекрушения. - Я в хвостовой части, Эф, — послышался в наушниках голос Норы. — Никаких сюрпризов. Возвращаюсь. - Хорошо. Эф двинулся по салону бизнес-класса, освещенному прожекторами через иллюминаторы, отодвинул занавеску, отгораживающую салон первого класса. Пройдя чуть вперед, он остановился около матери и дочери, вместе летавших в Европу. Рука девочки уютно устроилась в ладони матери. Обе выглядели умиротворенными. - Никакой паники, — произнес Эф, — ничего. - Просто не укладывается в голове, — сказала Нора. Вирусы передаются от человека к человеку, а на такую передачу требуется время. Пассажиры, заболевающие или теряющие сознание, порождают панику, независимо от того, горят таблички "Пристегните ремни" или нет. Если здесь поработал вирус, то он решительно отличался от всех патогенов, с которыми Эфу довелось иметь дело за многие годы работы в ЦКПЗ. Причем все свидетельствовало о том, что смертоносное отравляющее вещество было каким-то образом впрыснуто в герметизированный корпус самолета. - Джим, надо, чтобы опять взяли пробы воздуха, — сказал Эф. - Они все проверили с точностью до частей на миллион, — ответил Кент. — Ничего не нашли. - Я знаю... но ведь люди подверглись какой-то атаке, и без малейшего предупреждения. Может, эта субстанция рассеялась, после того как открыли люк. Я хочу, чтобы проверили ковры и другие пористые материалы. Как только перевезем трупы в стационар, нужно будет обратить особое внимание на легочную ткань. - Хорошо, Эф. Сделаем. Гудуэдер быстро прошел через салон первого класса с его просторно расположенными кожаными креслами к закрытой двери в кабину экипажа. Дверь была зарешеченная, окантованная стальной полосой, в потолке над ней виднелась камера наблюдения. Гудуэдер взялся за ручку. - Эф, — раздался в его шлеме голос Джима, — тут мне сообщили, дверь на кодовом замке, ты не сможешь войти... Всего один легкий толчок затянутой в перчатку руки, и дверь открылась. Эф застыл на пороге. Свет прожекторов свободно вливался в кабину экипажа сквозь тонированное лобовое стекло. На приборных панелях не светилось ни одного огонька. Индикаторы возле переключателей и рычагов управления тоже были мертвы. По правую руку от Эфа на откидном сиденье покоился, привалившись к перегородке, сутулый мужчина в форме пилота. Двое других — командир корабля и второй пилот — сидели в креслах перед панелью управления. Руки второго пилота, слегка сжатые в кулаки, лежали на коленях, голова в фуражке чуть свесилась налево. Левая рука командира оставалась на рычаге управления, правая свалилась с подлокотника, костяшки пальцев касались коврового покрытия. Голова была наклонена вперед, фуражка лежала на коленях. Эф перегнулся через панель управления, расположенную между креслами, и приподнял голову командира. Посветил фонариком в открытые глаза. Расширенные зрачки не реагировали. Эф осторожно опустил голову командира на грудь. И замер. Странное чувство посетило его. Некое легкое ощущение. Словно бы рядом кто-то был. Эф отступил от пульта и оглядел кабину, медленно поворачиваясь всем телом. - Что такое, Эф? — спросил по рации Джим. Эф провел среди мертвецов слишком много времени, чтобы они пугали его своим присутствием. Но тут было что-то другое. Где-то рядом. Совсем близко или чуть поодаль, он не мог сказать. Странное ощущение прошло, как приступ головокружения. Эф несколько раз моргнул и покачал головой. - Ничего особенного. Наверное, клаустрофобия. Эф повернулся к тому мужчине, что был на откидном сиденье. Голова низко наклонена, правое плечо упирается в перегородку. Ремни безопасности висели свободно. - Почему он не пристегнут? — вслух спросил себя Гудуэдер. - Эф, — позвала Нора, — ты в кабине пилотов? Я иду к тебе. Эф посмотрел на серебряную булавку для галстука с логотипом "Реджис эйрлайнс", прочитал фамилию на нагрудной планке: "РЕДФЕРН". Гудуэдер опустился перед мужчиной на колено, прижал к его вискам пальцы в толстых перчатках, чтобы поднять голову. Глаза мужчины были открыты и смотрели вниз. Эф проверил зрачки, и ему показалось, будто он что-то увидел. Некое мерцание. Эф пригляделся. Внезапно капитан Редферн содрогнулся всем телом и застонал. - Эф? — резко позвал Джим. - Эф, что случилось? — В голосе Норы послышались панические нотки. Эф и сам был на грани паники. Ужас вселил в него силы. Он вернул мертвеца в кресло и поднялся на ноги. - Эф, ты в порядке? — спросила Нора. Гудуэдер посмотрел на капитана Редферна, уже сползшего на пол. Глаза его оставались открытыми, взгляд был по-прежнему пуст, зато горло ходило ходуном, а рот дергался, словно хватая воздух. Эф не мог прийти в себя от изумления. - У нас выживший, — прошептал он. - Что? — не поняла Нора. - В кабине экипажа один человек жив. Джим, нам нужна спасательная капсула. Пусть ее доставят прямо к крылу. Нора? - Эф говорил быстро, не сводя глаз с корчащегося на полу пилота. — Мы должны осмотреть весь самолет, пассажира за пассажиром.
Эф и Нора двигались, почти не отбрасывая теней. Эф первым поднялся по выдвижной лестнице на крыло, а затем по его расширяющейся плоскости продвинулся к открытому люку.
Они сразу нашли воздушного маршала — как им и рассказывали, тот сидел у иллюминатора в первом ряду среднего салона. На вид лет сорок пять. Черные редеющие волосы. Подбородок мужчина опустил на грудь, будто дремал с открытыми глазами.
У жертв отравления угарным газом кожа покрывается волдырями и обесцвечивается, лица при этом становятся пергаментными и вместе с тем опухшими. Здесь же Шарпантье и все остальные сидели как живые, в расслабленных позах, без единого признака предсмертных страданий. У соседки воздушного маршала, женщины средних лет в курортной одежде, на носу перед невидящими глазами восседали очки.
Вещи пассажиров первого ряда этого салона лежали в проволочных контейнерах, прикрепленных к перегородке. Из контейнера, расположенного перед Шарпантье, Эф вынул мягкую дорожную сумку с логотипом авиакомпании "Вирджин Атлантик", расстегнул молнию и вытащил изнутри еще одну сумку — нейлоновую, овально-изогнутую и довольно тяжелую. Достаточно было слегка потянуть за молнию, чтобы понять: там лежит черный пистолет с обрезиненной рукояткой.
Эф застегнул сумку и оставил ее лежать на полу, затем встал, двинулся по проходу. Он шел, наклоняясь через мертвых пассажиров и поднимая каждую вторую или третью шторку. Яркий свет отбрасывал жуткие тени, заострял черты мертвецов, будто их наказали смертью именно за то, что они летели слишком близко к солнцу.
Эф отпрянул и с грохотом повалился спиной на панель управления между креслами пилотов. Тело второго пилота съехало на него. Эф на мгновение застыл, придавленный обмякшим мертвецом, а затем резко оттолкнул труп.