Полански и Скорсезе пугают Берлин

Ξ 15 февраля, 2010 | → | ∇ Новости кино, рецензии |

Берлинале-2010: "Метрополис" за ширмочкой, новые фильмы Романа Полански и Мартина Скорсезе, а так же настоящий румынский дебют.

На Берлинском фестивале в этом году было сразу две церемонии открытия. Первая — официальная, с красной дорожкой, членами жюри и президентом киносмотра Дитером Коссликом. И вторая, которая состоялась на следующий день на Парижской площади. Перед Бранденбургскими воротами установили огромный экран, прикрытый цветастой ширмочкой. Ровно в восемь часов вечера ширму отодвинули, и началась посвященная 60-му юбилею фестиваля спецпрограмма: показывали кадры старой кинохроники, вспоминали падение стены (Джулию Робертс, как ценный груз, на веревочке перетаскивают из одного Берлина в другой, а Денни Де Вито удивляется тому, что здесь, как в Нью-Йорке, есть свой Ист-Сайд и Вест-Сайд), ну и, конечно, принимали поздравления от кинодеятелей.

С последним организаторы фестиваля справились замечательно, вместо унылых речей об успехах разные приятные люди несут какую-то милую чушь: Тильда Суинтон, прошлогодний президент жюри, ровно 60 раз произносит слово "happy" — имеется в виду birthday, Киану Ривз шепчет "Happy 60th" — и в ту же секунду убегает из кадра, Педро Альмодовар, которого заловили на какой-то торговой улочке посреди супермаркетов, посылает воздушный поцелуй, Вонг Кар-Вай в неизменных черных очках вещает из какой-то белой барокамеры. А потом публике показали полную (почти трехчасовую!) версию "Метрополиса"Фрица Ланга. И вот в этот момент, конечно, можно было в полной мере оценить то, как в Берлине любят свой фестиваль: люди стояли в холодной снежной каше и смотрели кино, которое наверняка видели уже сто раз, и слушали музыку, которую слышали сто раз, но все равно всем хотелось остаться до конца.

В первые же дни показали и самые ожидаемые публикой премьеры: "Призрака" Романа Полански и "Остров проклятых" Мартина Скорсезе. "Призрак", поставленный по бестселлеру Роберта Харриса, — история литературного негра (Эван МакГрегор), получившего задание в течение месяца завершить биографию бывшего британского премьер-министра (Пирс Броснан), которого вот-вот должны отдать под суд за слишком ярую поддержку США в борьбе с мировым терроризмом. Предшественник "писателя-призрака", практически закончивший свою версию биографии, погиб при загадочных обстоятельствах, и главный герой довольно быстро понимает, что скоро то же самое может произойти и с ним.

Берлин заела совесть

Открылся 60-й Берлинский кинофестиваль. →

На пресс-конференции режиссера, разумеется, не было — он до сих пор под домашним арестом, зато актерская команда была в полном составе, приехал и автор книги Ричард Харрис, долго рассуждавший о том, что главный призрак в его романе и фильме — это сама Британия, превратившаяся в еще один американский штат. При этом самого Полански, кажется, меньше всего интересовал этот аспект: самое скучное, что есть в фильме, — это как раз политические аллюзии, поиски сходства Пирса Броснана с Тони Блэром (не похожи) и проделки ЦРУ. Полански снимает свою вечную историю про человека в замкнутом пространстве (в буквальном смысле — все персонажи живут на острове), которому надо как-то из этого клаустрофобического безумия выбираться. Только в те редкие моменты, когда политические тени героев перестают маячить на заднем плане, и получается настоящее кино — с почти хичкоковским напряжением и черным юмором.

"Остров проклятых" Скорсезе — еще один нуар, экранизация романа Денниса Лихейна, и этот фильм тоже оставил впечатления довольно противоречивые. Это, с одной стороны, совершенно грандиозное полотно: сценография Данте Ферретти, шикарные костюмы, восхитительный Ди Каприо, примерно 40-секундная сцена массового расстрела, снятая без монтажных склеек, звезды даже в эпизодических ролях. Главный герой вместе с напарником прибывает в клинику для душевнобольных преступников на уединенном острове, официальный предлог для приезда — исчезновение пациентки, утопившей своих детей, истинная причина — поиски поджигателя, ставшего виновником гибели любимой жены. Помимо этого пожара, в прошлом героя много и других темных пятен: во время Второй мировой он освобождал узников лагеря Дахау и до сих пор терзается тем, что не смог спасти всех. На острове все эти воспоминания оживают с новой силой, к тому же из ниоткуда появляется призрак жены, которая то просит найти ее убийцу, то умоляет все бросить и вернуться домой. Догадливому зрителю все станет понятно уже минуте к двадцатой, но Скорсезе еще два часа будет водить его по тюремным лабиринтам больницы и лесным тропам острова, выстраивая некое подобие египетской пирамиды, собранной из чужих кошмаров о лоботомии, экспериментах над людьми и прочей ерунде. В центре этой пирамиды покоится мумия большого режиссера. В России картина в прокате с 18 февраля.

Еще у Берлинале появились свои румыны — представители самой интересной на текущий момент кинематографической школы. В прошлом году отборщики взяли в конкурс фильм "Каталин Варга", но тогда оказалось, что румыны фальшивые: снял картину режиссер-англичанин. На этот раз все по-настоящему, и пока дебют Флорина Шербана"Хочу свистеть — буду свистеть" — самый сильный фильм конкурсной программы. О том, что это перенесенная на экран театральная пьеса, ни за что не догадается без подсказки ни один критик — "разговорная" основа оригинала вычищена подчистую, диалогов мало, движения, в общем, тоже. Действие происходит в колонии для трудных подростков. 18-летний Сильвиу скоро должен оттуда выйти после четырехлетней отсидки, но ждать он не может: приехавшая из Италии мать на днях собирается забрать к себе любимого младшего брата. На других фронтах обстановка тоже накаляется: сокамерники завидуют и злятся, а у девушки-стажера из социальной службы — самые красивые на свете губы. В результате Сильвиу решится на бунт, похитит девушку (только чтобы выпить с ней чашку кофе) и заставит мать поклясться, что она не увезет брата. Фильм Шербана — не подростковое кино о гормональной ненависти к окружающим и не глобальное обобщение, как каннские "4 месяца, 3 недели и 2 дня", в которых за пакетами с прорезными ручками, клеенчатыми скатертями и полами пальто фарцовщиков угадывались очертания пропасти, в которую упала целая страна. Это камерная история одной романтической революции, история человеческой победы, которая досталась ценой поражения, и для того, чтобы ее рассказать, совершенно не нужно было наряжать героя в красивое пальто.

www.film.ru