Массовая подделка живописи в России становится национальным бедствием
Ξ 28 марта, 2008 | → | ∇ Новости отовсюду |
Москва, Март 28 (Новый Регион, Алексей Усов) – Сегодня ни один музей или коллекционер не может быть застрахован от того, что его раритет окажется умелым изделием современных мошенников. В Третьяковской галерее началась проверка, вызванная скандалом: специалисты музея выдали несколько заключений о подлинности картин, оказавшихся впоследствии фальшивками. Этот неприглядный факт вскрылся после недавнего выхода в свет третьего тома каталога поддельных картин, «засветившихся» на отечественном арт-рынке, пишут «Новые Известия». С той поры, как появился рынок искусства и реликвий, его заполняют подделки. История фальшивок такая же длинная и богатая, как и история подлинных вещей. Например, в Средние века в разных церквях хранились десяток голов Иоанна Крестителя и сотни гвоздей, якобы оставшихся от Распятия. В эпоху Возрождения уже научились подделывать древнеримские статуи и монеты, а в XIX веке Европу наводнили египетские статуэтки и саркофаги. Сегодня, если судить по статистике интернет-сайта «АртФорум», подделывают две категории произведений: во-первых, те, что редко встречаются в продаже во всем мире и за которыми особенно охотятся коллекционеры (картины Ван Гога, Моне), во-вторых, те, что особенно ценятся на внутренних рынках (у нас – старорежимные русские пейзажи и драгоценности Фаберже). Несколько крупных скандалов и судебных разбирательств, вспыхнувших в России за последние два года, доказывают, что мы занимаем едва ли не первое место по фальшивкам. Газета The Seattle Times даже опубликовала памфлет об антикварных фикциях «Никто не может делать это лучше русских». Некоторые эксперты утверждают, что 50% всего русского антикварного рынка составляют подделки. По более трезвым подсчетам, фальшивок – всего 8%, но и это 70 млн. долларов в год. Для подтверждения цифр приводится пример с приобретением Виктором Вексельбергом на аукционе «Сотбис» коллекции русского декоративного искусства (в том числе редчайших яиц Фаберже). Как выяснилось позднее, из 210 предметов 9 были поддельными. Вслед за тем с «Сотбис» возник новый инцидент: перед самой продажей сняли топовую картину «певца русского леса» Шишкина, которая на поверку вышла переписанным пейзажем голландца Куккука. К слову, на фальшивого Шишкина (предварительная цена – более 1 млн. долларов) имелось авторитетное заключение со штампом Третьяковской галереи. Буквально за год до этого еще один подлог обнаружили в Вене – картина некоего немца, купленная там, через некоторое время превратилась в полотно Поленова. Раньше, чтобы создать фальшивку, «состаривали» краски – ради этого живопись держали в печи (так возникают трещины), натирали китайской тушью (она дает эффект пыли) и несколько раз покрывали лаком. Сегодня, как видно из каталога подделок, методы намного изощренней. Самый частый прием – использование одной старой картины для создания другой. Например, в западных лавках покупается какой-нибудь датский пейзаж XIX столетия за 5 тыс. долларов, к нему делается несколько добавлений с подписью художника – и вот уже картина выдается за живопись Васильева или Саврасова с ценой в 100 тыс. долларов. Еще недавно самый большой процент подделок приходился на авангард 1910-20-х годов (Малевич, художники объединения «Бубновый валет»). Это привело к тому, что рынок русского модернизма рухнул – коллекционеры просто прекратили покупать авангард у галеристов. Сегодня стабильно лидирует пейзаж XIX века – начиная с Айвазовского (сам художник числил за собой 6 тыс. картин, нынче же на рынке их – 60 тысяч!), заканчивая Киселевым, Лагорио, Клевером. В Министерстве культуры РФ считают вал подделок настоящим бедствием и предпринимают срочные спасательные меры. Еще несколько лет назад музеям запретили делать экспертизу на коммерческой основе – так их ограждают от обвинений в преступном сговоре. Сейчас вводится государственная аккредитация экспертов. Распространяются изображения недоброкачественных картин. Сути, однако, это не меняет: пока наш антикварный рынок остается полукриминальным (до сих пор в России нет четких законов, регулирующих его), пока у людей с шальными деньгами вкусы не поднимаются выше картины, увиденной ими в школьном учебнике, найдутся те, кто готов перекрасить «дешевого» датчанина в «дорогого» русского. 