Ученые об “утечке мозгов”: “Общество чиновников непригодно для проживания”

Ξ 23 сентября, 2009 | → | ∇ Новости отовсюду |

Москва, Сентябрь 23 (Новый Регион, Алексей Усов) – Специалисты Российской академии наук провели исследование, которое позволяет выявить причины современной «научной миграции» из России. Оказалось, что ученых за рубеж привлекает вовсе не зарплата (на родине она может быть и выше), но отсутствие бюрократии в научной работе и гармоничное общественное устройство. «Любое (вообще любое) действие, которое требует общения с государственными органами (милиция, паспортный стол, БТИ, ГИБДД), вселяет твердое желание больше не возвращаться никогда. Общество, которое создают власть имущие своими действиями, непригодно для нормального проживания» – заявляют российские ученые, работающие за рубежом.

Тема «утечки умов» изучается в России давно, а наиболее активно – с распада СССР, когда эмиграция ученых стала массовой. Исследования в основном посвящены количественным оценкам, попыткам подсчитать, сколько и кто уехал, где они и какие позиции занимают за рубежом.

Исследования, касающиеся мобильности научных кадров, показывают, что она постоянно растет, причем особо высокими темпами после 2000 года. Уровень мобильности измеряется в первую очередь по доле иностранных ученых, работающих в стране, а также по данным о совместных публикациях и патентах ученых из разных стран, пишет на страницах «Независимой газеты» Ирина Дежина – заведующая сектором Института мировой экономики и международных отношений РАН.

Данные о наличии и числе зарубежных ученых собираются не во всех странах, и поэтому пока такая информация ограничена. Согласно данным Европейской комиссии, страны с наибольшей долей зарубежных исследователей – Великобритания, Австрия, Бельгия, Дания и Нидерланды. Вместе с тем по доле зарубежных ученых, работающих в стране и относящихся к кадрам высшей квалификации, лидируют США, Канада и Швейцария.

Применительно к России говорить о циркуляции кадров еще рано, потому что не только внутренняя мобильность очень низкая – как между организациями, так и тем более между секторами науки и регионами, но и внешняя мобильность в основном происходит в одном направлении – оттока кадров из страны.

Приведенные ниже данные – результат, полученный по итогам персональных интервью российских ученых, работающих за рубежом, проводившихся автором в ноябре 2008 года и затем в мае 2009-го в США. В углубленных интервью принимали участие ученые естественно-научного профиля – физики, геологи, химики, материаловеды, работающие в национальных лабораториях США. Все респонденты – мужчины, возраст – от 35 до 60 лет.

Обработка полученных данных показала, что страновые различия минимальны – отзывы работающих в Европе, Японии, Израиле или других странах практически не отличаются от мнений исследователей, работающих в Америке. Больше различий можно найти между теми, кто работает в национальных лабораториях, университетах и в бизнесе. Представители бизнеса занимали в целом более прагматичную позицию по вопросам сотрудничества.

Что же нравится и не нравится нашим соотечественникам в России и что их удерживает в других странах мира? Исследование показывает, что в Россию ученых притягивают люди и общение. В других странах и привлекает, и удерживает в основном то, как там устроено общество, а также наука в качестве его составной части.

Есть ряд позиций, по которым мнения разделились. Это касается таких вопросов, как есть ли еще в России среда для научного общения, насколько там квалифицированные ученые и можно ли прожить в России на доходы, получаемые от занятий наукой. Для одних в России не осталось профессионалов, с которыми было бы интересно развивать сотрудничество, другие считают, что в России немало квалифицированных ученых, с которыми интересно работать вместе. Отчасти разница суждений объясняется возрастом и специальностью. В России действительно есть направления почти утерянные, и те, кто работает в таких областях за рубежом, приезжают в Россию в основном из-за возможности привлечь студентов и просто из-за общения как такового.

Что касается заработной платы в науке, то не было однозначно негативных оценок, поскольку в России действительно есть научные группы в самых разных областях знаний, которые зарабатывают на вполне достойном уровне. И это известно их русскоязычным коллегам за рубежом: «На те деньги, которые сейчас платят научным работникам в России, можно было бы жить, если бы были приемлемые условия для работы».

Единодушно отрицательные оценки были даны по двум аспектам – организация науки в России и состояние российского общества в целом. В России нашим соотечественникам не нравится очень многое, тогда как за рубежом проблемой является фактически только микросреда общения, а удерживают там мощнейшие факторы – сама система общественного устройства, а также дети, выросшие в другой стране и постепенно забывающие русский язык.

Наконец, есть и такой серьезный и удерживающий за рубежом фактор, как тот, что многим нравится их работа. Зачем куда-то ехать, если привлекательно то место, где работаешь сейчас?

В то же время о российской науке было много нелестных отзывов. Из серьезных стоит обратить внимание на те, которые касаются системы организации науки. Бюрократизация научной жизни – фактор, значительно снижающий оптимизм в отношении перспектив развития сотрудничества с представителями научной диаспоры. Уровень бюрократизации подачи заявок на формирование лотов, процедуры оформления конкурсной документации и отчетности настолько высок, что ученым, работающим за рубежом, где заявка на финансирование может быть обоснована достаточно кратко и четко, нет никаких резонов стремиться участвовать в российских конкурсах. Те, кто уже сотрудничает с российскими учеными или ведомствами (в качестве экспертов либо выполняя совместные проекты), успели испытать некоторое изумление от той бюрократии, которая сопровождает принятие любого решения.

Плохая материальная база, как и низкая зарплата в науке, упоминались не так часто, как проблемы ее организации и состояние российского общества в целом. Понятно, что современное оборудование необходимо. Но только закупить и смонтировать оборудование – это еще далеко не все. Что и можно наблюдать в Москве и некоторых институтах в других регионах страны. Москву уже стали называть «кладбищем современного оборудования». Его больше, чем людей, которые на нем могут работать и его обслуживать. Там, где люди есть, – формируются высококлассные центры, но их – единицы.

Если внимательно вчитаться в список претензий к российской науке, то становится ясно, что ее организация и ее состояние – это частный случай общей ситуации в стране. Получается, что дело не столько в науке, сколько в самой стране?

Самый распространенный вид сотрудничества зарубежных и российских ученых – это совместные проекты, в том числе с теми, кто временно приезжает на работу в США и другие страны. Понемногу начинает распространяться такой вид взаимодействий, как проведение экспертизы проектов по заказу российских структур (в первую очередь Роснано), а также зарубежных фондов, у которых есть программы поддержки российской науки.

В то же время уже проявился целый ряд проблем, связанных с попытками развивать сотрудничество с российскими коллегами. Это в первую очередь низкие темпы работы российских институтов и коллективов, необязательность, нечеткость постановки задач либо слишком широкий охват проблематики (так называемая фундаментальная постановка задачи, приветствуемая в России и гораздо менее популярная на Западе), небрежное отношение ко времени, тогда как фактор скорости решения научной задачи становится все более критичным. Вот характерные высказывания:

«С Россией никак не идет дело. Личные встречи, письменные послания, телефонные разговоры, электронные письма практически уходят как в черную дыру»;

«С коммерческой точки зрения значительно более привлекательно выглядят контракты с местными компаниями или даже с Китаем, где о достойных деньгах не торгуются, корпуса с приборами и людьми построены, рынок продуктов, идущих в Америку и Европу, установлен, а сами китайцы берут под козырек и делают все, что им скажешь... Исполнительные и трудолюбивые люди без лишней болтовни…»

В итоге практически единодушно было высказано мнение о том, что если есть выбор между тем, чтобы сотрудничать с российскими учеными или научными группами в других странах (Европе, Америке, Израиле, Японии и т.д.), то безусловный приоритет отдается сотрудничеству с другими странами. Там – более высокий профессионализм, четкое соблюдение обязательств, лучшее оборудование, большее финансирование.

На прямой вопрос о желании вернуться более половины ответили однозначно «нет». Характерно, что это были либо самые молодые участники опроса, либо уехавшие в советский период. Еще практически столько же сказали «не знаю, это вопрос сложный», и один респондент ответил, что хотел бы вернуться, но… – и далее следовал список условий, при которых это стало бы возможным.

www.nr2.ru