Демоны Джеймса Бонда
Ξ 27 октября, 2008 | → | ∇ Новости кино, рецензии |
Текст: Карен Аванесян Режиссер "Кванта милосердия" Марк Форстер рассказал о демонах, терзающих Джеймса Бонда, и о том, что великий шпион должен бы стать неизлечимым алкоголиком. Утонченный интеллектуал, убежденный буддист и просто талантливый режиссер, он дебютировал в кино восемь лет назад психологической драмой "Все вместе" и продолжал работать на ниве независимого американского кино, пока в прошлом году ему не предложили стать режиссером 22-й части о самом прославленном британском спецагенте. Режиссер Марк Форстер рассказал о себе, Джеймсе Бонде и авторском кинеметографе. — Ходят слухи, что вы буддист... — Слухи бывают разные. — Стало быть, врут? — Ну почему же. Я не исповедую буддизм, но эта философия близка моим личным человеческим убеждениям. — И насколько ваши личные убеждения влияют на работу в кино? — Достаточно сильно. В независимом кино ты можешь снимать сам, как тебе хочется. "Квант милосердия" — это мэйнстрим, но кто сказал, что в таком кино не может быть человеческой истории? Бонд — убийца, внутренние демоны разрывают его на части, он находится в постоянной борьбе с собой. — Вы говорили, что все ваши герои — эмоционально закрытее люди. А каков Бонд? — Таков и есть. Он очень похож на героев других моих фильмов, по крайней мере, я пытался его таким сделать. Он ищет себя в этом мире, до конца не понимая того, что с ним происходит и что творится в его душе. Он одинок, не знает, кому вокруг доверять можно, а кому — нельзя. В конце фильма есть сцена, в которой Камилла, героиня Ольги Куриленко, говорит ему: "Твоя тюрьма — здесь", — имея в виду его душу. И она права: Бонд избрал путь самозаточения. Сумеет ли он освободиться? Хороший вопрос. — Стало быть, героиня Куриленко — первая девушка Бонда, которая не умирает в конце? — Увидите сами. — Как вы бы сами охарактеризовали, о чем повествует "Квант милосердия"? — Одним словом: о доверии. Не о мести, которая была движущим мотивом Бонда на протяжении всего фильма, не о любви, не о предательстве и даже не о кванте милосердия в его душе. Для меня история Бонда — это именно история о необходимости доверия между людьми. — Вы известны в первую очередь как режиссер независимого кино. Что хотели привнести в историю о Джеймсе Бонде? — Оттенок независимого кино. Настолько, насколько это, конечно, возможно. Проект с большим бюджетом завязан не только на режиссере с актерами, слишком много других факторов играют не менее важную роль. Но я хотел рассказать эту историю по-своему. Так, как привык рассказывать истории за годы своей кинематографической карьеры. Моей целью было превратить повествование о Бонде в некое личное эмоциональное путешествие этого героя. Я надеюсь, что это получилось. — Продюсеры не сильно ограничивали вас в ваших желаниях? — Нет. Я сделал все так, как хотел. — У вас есть любимый Джеймс Бонд? — Фильм или актер? — И фильм, и актер. — Да. Мой любимый Бонд — это Дэниэл Крэйг. Он придал образу Бонда психологичность и реализм. Во многом сказалось его богатое театральное прошлое: актеры, которые начинали свою карьеру на театральной сцене, как мне кажется, более натренированные, если тут уместно такое слово. Они вынуждены находиться в постоянном контакте с аудиторией. Еще я люблю Шона Коннери. Но мой любимый фильм бондианы — это "На секретной службе Ее Величества"Питера Ханта, снятый в 1969 году. Джеймса Бонда там играл британский актер Джордж Лэзенби. — Хотели бы снять римейк любимой части бондианы? — Нет. Не люблю римейки. — А если бы вам доверили снимать последнюю часть о Бонде, каким бы вы его изобразили? — Я думаю, Бонд бы плохо кончил. Вероятно, он стал бы неизлечимым алкоголиком.
Марк Форстер