“Если щемит, надо орать”
Ξ 15 апреля, 2009 | → | ∇ Новости кино, рецензии |
Петр Федоров, будучи уже звездой сериала "Клуб", снялся в роли Гая Гаала в "Обитаемом острове", сыграв саракшского гвардейца. А сразу после этого был одним из продюсеров и сыграл главную роль в "России 88", художественном фильме по документальным материалам — рассказе об обычной группе скинхэдов-нацистов и их вожаке Саше Штыке, качке-интеллектуале, разрываемом шекспировскими страстями. За чашкой зеленого чая Петр рассказывает об истовых приливах любви к родине, драках и о том, что для того, чтобы в России появилось хорошее кино, надо его снять самому. — Мне показалось, что, несмотря на то, что это совершено разные герои, что-то есть общее у Штыка из "России 88" и у Гая Гаала. — Я слышал такое. А ты смотрел второй фильм? И в том, и в том случае это история зомби: один — пассивный, другой — активный. "Обитаемый остров: Схватка" раскрывает моего героя, рассказывает человеческую историю. Самим собой Гай становится только во втором фильме. — В книжке он очень тяжело "ломался". — Ну да. Там, в процессе этой ломки очень много физиологии, и надо было придумать, как играть это излучение. Что это будет? Шизофрения? Какого характера эта физиология? Как люди боль испытывают, я понимаю. Но как играть этот истовый прилив любви к родине? Все эти гимны... Мне показалось, что это сложнее на порядок... Я читал книгу перед съемками, когда меня утвердили на роль — уже как актер. И, конечно, пришлось анализировать, ставить мысленные пометки карандашиком: понимаешь, ого, вот это сложно, это очень сложно, а это вообще непонятно как делать. При том, что мне можно позавидовать — мне действительно есть что играть. На пробах всем давали текст Максима: сцены с Радой и со Странником. И когда мне тоже его дали, я даже напрягся, испугался: очень хотелось играть Гая. — Но это общий тип? — В каком-то смысле, общие обстоятельства. Обоим кажется, что они защищают Родину, только в одном случае, это государство влияет на его мозг, а в другом — он сам расставил себе западню, потому что обижен на жизнь. Существенная разница в том, что у обоих есть шанс, но Гай Гаал им пользуется, а история Штыка — это полная история самоуничтожения, регрессии личности, с соответствующим концом. Они похожи еще тем, что оба четко играют по правилам, но одному их поставили извне, а другой себе поставил их сам. Я не знаю, кто бы победил, если бы они подрались. Надеюсь, что все-таки Гай. — Гай лучше? — Безусловно. Как человек. — Тем не менее — как получилось, что ты снялся в двух антитоталитарных фильмах подряд? Ты это сознательно сделал? — Ну, безусловно, я сознательно подходил к обеим работам, но воля судеб тут тоже была. С "Островом" — мне просто позвонили, прислали сценарий и велели через три дня прийти на пробы. Я к этому очень спокойно отнесся, зная, как обычно проходят пробы у именитых режиссеров. Они на них не присутствуют, пробы с тобой проводят просто какие-то пафосные дяденьки и тетеньки, это ужасно бьет по самолюбию. Но в этот раз на пробах оказался сам Федор, мы внятно поработали прямо на площадке, было несколько партнеров, меня вызывали еще раз... и сразу позвонили и пригласили работать. Но это потребовало отказаться от всего, что было. Из сериала "Клуб" я и так уходил, ну и еще от каких-то проектов пришлось отказаться. Вообще Федор крутой дядя, что меня отстоял. Несмотря ни на что. Поводов меня выгнать была масса. Но и у меня была мера ответственности. Я понимал, что замылился в сериалах. И хотелось по-новому к себе подойти... Ну я и пошел себя менять в спортзал, серьезно тренировался, набрал двадцать килограммов. Было полгода до начала съемок. Я не подходил под Гая, я был щуплейший, тогда меня в профиль вообще не было видно. Ну какой из меня космический боевик? — Приходилось в жизни подраться так, чтоб не нос разбить, а чтоб по-настоящему, всерьез? — Да много раз. У меня период в институте был, когда мне наш педагог, Владимир Петрович Поглазов, говорил: ты хоть к "бабке" что ли сходи... Я дрался, и каждый день влипал в какие-то истории. И в детстве тоже, когда в первом классе мы переехали на Алтай, который я фактически считаю своей родиной — в Москве я пошел только в восьмой класс. На Алтае пришлось из школы даже уйти, потому что там все жестко было, и национальный вопрос, москали-не москали, и с ножичками было дело... с аргументацией. Потом был период окончания школы, жесткое субкультурное деление, стрелки — то на базе футбольной зависимости, то зависимости от музыкальных пристрастий, глупейшие драки ради драки. Ну и шарились в соответствующей компании, как лакмус привлекали ситуации... а потом я понял, что неприятные ситуации привлекаешь, когда негативно настроен. А если еще ранняя диатезная любовь, а еще не дай бог тебя бросает девушка... и потом я понял, что действительно, уже хватит. И все как рукой сняло. — Как изменилась жизнь после "...Острова"? — Жизнь изменилась с самого начала. Там были условия контракта, мы не могли нигде больше сниматься до выхода фильма, чтобы не перебить аппетит, и, когда закончились съемки, был вопрос, чем заниматься. Мы с Пашей собрались и начали делать "Россию". — А что с сайтом твоим случилось? — Я очень люблю поклонников и зрителей, но в какой-то момент там случился демографический взрыв, платформа для общения черт знает кого... Я его открою скоро, сделаю нормальный интересный сайт, не для моего пиара, интерактивный портальчик такой... А жизнь? — жизнь изменилась, но мифического утра, когда мы просыпаемся знаменитым, такого не было. — Но для Васи Степанова было такое утро. — Ну да, в большей степени, чем для меня. Но я уверен, что если ты задашь ему этот вопрос, он тебе ответит то же самое. Мы живем в Москве, и в этом городе гораздо больше звезд телевидения. Хочешь быть реальной звездой, лезь туда. Хочешь заниматься большим кино — не рассчитывай на моментальную славу. Безусловно, внимание есть. Мне нравится, что мой потенциальный народ, который ко мне подходит на улице, повзрослел. Ну, повзрослели и девочки, которые смотрели сериал "Клуб", я этого долго ждал (смеется). — До какой степени они повзрослели? Они теперь на серьезные фильмы ходить будут? — Вообще, утеряно понимание между кино и зрителем. За МКАДом, если покажешь какого-нибудь попсового Гаса Ван Сэнта — не поймут. А если это, не дай Бог, какой-нибудь Грегг Араки, это просто никто не будет смотреть, прежде всего потому, что это кино не про нас, оно очень далеко от нашей замкадовой жизни. Кто виноват — непонятно, но эту ситуацию надо менять. Надо вместе слушать, смотреть. Я ездил в региональные поездки, на разные фестивали, мне обязательно на месте организовывают поездку в местную школу. Мы с ребятами общаемся, и приятно, что у людей есть какое-то духовное зерно, приятно, что старшеклассники охотно общаются на тему "России 88", хотя фильма и не видели, но проблематика их интересует. — Что ты подумал, когда снял "Россию 88" и обнаружил, что не факт, что фильм куда-то пойдет из-за своей позиции? — Нет, я считаю, что позиция будет принята. — Но прокатчики-то боятся? — Это самоцензура, самая большая проблема в нашей стране. Казалось бы, сейчас уже не то время, не 37-й год. — Есть такой старинный анекдот 70-х: писатель приносит рукопись Суслову, тот говорит: да мне-то лично нравится, но что подумают наверху? — По-моему, если тебя щемит, надо орать. Потому что сейчас всех щемит. Хватит уже. Сейчас не время делать революцию, конечно, но надо спокойно, потихонечку, каждый в своей области делать свое дело. У меня есть кино, у тебя журналистика, каждый в своей области должен максимально выкладываться. Все будет хорошо. — Стандартный вопрос: новые предложения после "...Острова" и "России"? Что происходит? — Как у всех — происходит мало. Кино от кризиса закрылось. Но есть люди в гораздо более плачевном состоянии. Я могу подрабатывать другим ремеслом, я и монтирую, и работаю за кадром. Не пропадем. Я отказался от всего, что предложили. Предлагали какой-то сериал про скинхэдов. (смеемся). Ну, таких гипертрофированных, я когда прочитал... ой, матерь Божья. Мы с Пашкой три дня смеялись, я цитировал. Я прямо мечтаю, чтобы это сняли, чтобы посмотреть с ребятами на даче. — А что там? — Обычная история, "сценарист: представление о...". Наркоманы — обязательно кипятят что-то в ложке. А тут какие-то абсолютные аспиды, таких чертей я ни в какой литературе не встречал. Закатывают каких-то женщин в бетон в гараже, выцарапывают на них свастику. У нас есть в фильме персонаж Малой, а у них Малый. Что, у него малый? Были более серьезные предложения, с которых я тоже соскочил. Разговаривая на серьезные темы с обществом, приходится быть взрослее, чем я есть на самом деле. И поэтому на то, на что я бы согласился пару лет назад, сейчас пойтить не могу. — А это какой проект на тебя так повлиял? — Да нет, это формируются внутренние взгляды, система ценностей в очередной раз устаканивается. А главное — собственные планы пока кажутся гораздо важней и интересней. К сожалению, у нас почти нет артистов, которые отвечают своим таблом, простите, за качество продукта, в котором они выступают, да и сам я грешен, конечно, сериалами и еще чем-то. Часто бывает, что о фильме, сам знаешь, как рассказывают: "Ну, фильм говно, но вот этот актер там ничего". Это стандартная история для хороших артистов и это единственное, что остается — как-то выглядеть на общем фоне. Но это тоже поднадоело. Сейчас как раз такое время, когда кино надо лепить самим. — Будете еще с Пашей снимать? — Да, вот как раз сейчас мутим. — Про наркоманов? — Про наркоманов будет обязательно, но сейчас про гопников, скорее. Думаем. Мы в социальном кино чувствуем свою силу. Не потому, что мы такие мастера, а потому что только так мы можем выразить свои взгляды. Ну и еще потому, что этим мало кто занимается. А сейчас как раз время для такого кино. Оно и вложений требует небольших, и интересно это. — Кстати о вложениях: а сколько потратили на "Россию 88"? — Примерно? Пашка и Вася Соловьев тратили свои деньги, у меня денег не было, я вкладывался ресурсами, монтажкой, людьми... Весь съемочный процесс обошелся нам в 86 тысяч долларов. Все свои деньги. А уже после к нам присоединились наши партнеры, и, я думаю, они потратили примерно столько же. Но это благодаря тому, что мы собрали группу, которая работала бесплатно. Мы только студентам платили по 20-30 долларов, чтоб на булку хватило. — 170 тыщ баксов — это заложить квартиру. Заложи квартиру, сними кино? — Все относительно. Безусловно, есть понимание, что вкладывать деньги в кино можно до определенного момента. Если ты снимаешь кино, ты не должен в него сам вкладывать. Это как ремонт: если начнешь — пиши пропало. Относительно собственного кошелька это серьезная сумма. А что такое эти деньги для серьезной компании? Я тебя уверяю, они столько на какую-нибудь афтерпати легко выкидывают — на поддержание имиджа. Ну да, надо будет подтянуть немного пояса, но, если ты пришел в кино, вопрос в том, какие у тебя цели и задачи. Я очень рад, что часть абсолютно левых людей, которые решили заниматься кино только потому, что это "тупо бизнес", они отвалятся. Все правильно, вам не место здесь, пошли нахер отсюда, лохи позорные. Весь бизнес построен на том, что неважно, что ты снял, главное — завесить весь город рекламой. Неважно, остался зритель на фильм или нет, он может хоть с рекламы уйти, главное — деньги заплатил. Это все неправильно, эти люди — наши враги, они нам мешают, постараемся им не помогать.
Всё о фильме "Обитаемый остров: Схватка" →