Особенности национального блокбастера

Ξ 24 сентября, 2010 | → | ∇ Новости кино, рецензии |

В прокат выходит «Край» Алексея Учителя – пожалуй, самая удачная в истории новейшего российского кино попытка русифицировать шаблон голливудского блокбастера.

Современное отечественное кино очень трудно рекомендовать. Не в том смысле, что оно все без исключений плохое — скорее узкоспециальное. Рекомендации приходится сопровождать ремарками: мол, если вас не смущает юмор в стиле Comedy Club, то одно, если интересует чернуха, тогда другое, вот этот фильм любопытен как взгляд на 90-е, а тот — как отечественная интерпретация определенного жанра, ну и так далее. Картину «Край» Алексея Учителя можно советовать безо всяких пояснений и абсолютно всем: и любителям арт-хауса, и КВН, и блокбастеров.

Контуженный машинист Игнат (Владимир Машков) сослан после Второй мировой в сибирский поселок Край за опасную страсть к паровозным ралли. Здесь он тут же уводит женщину у местного машиниста, а вместе с дамой – едва не уводит паровоз. Но склонность к азартным забавам снова подводит героя, и, пониженный по должности кочегара, он отправляется искать себе собственный локомотив: по слухам, где-то в таежных лесах стоит заброшенный поезд. Слухи, впрочем, умалчивают о том, что к составу прилагается немка, которая сбежала от НКВД и несколько лет жила в лесах, не ведая ни о какой войне. Вернувшись с добычей, Игнат закономерно сталкивается с непониманием. Местные косятся на болтающую по-фашистски дикарку, а еще больше – на трофейный паровоз, который именуется «Густав». «Больше 50 разогнать не сможешь», – подначивают Игната жители Края. Уж поверьте — этот сможет.

Алексей Учитель преподнес российскому кино большой сюрприз. Собственно, его предвещал еще соц-арт-постер с рельефным Машковым на фоне паровоза, осененного красной звездой и надписью «The Edge». Как-то не вписывалось это в камерную стилистику Учителя с его бунинской биографией, экранизацией Маканина, разговорной «Прогулкой» и мечтательным «Космос как предчувствие». Однако, как ни парадоксально, именно Учителю удалось снять настоящий блокбастер, достойный того, чтобы присовокупить к нему эпитет «народный».

По духу «Край» находится где-то посередке между «Особенностями национальной охоты» и «Утомленными солнцем-2», и нетрудно предвидеть, что именно сравнение с лентой Михалкова будут приводить в качестве одного из главных негативных аргументов. В «Крае» господствует то же потребительское отношение к истории, которая выступает лишь декорацией, а правдоподобие покорно уступает место эффектности. Здесь чувствуется тот же лихой размах с равнением на Голливуд (и неспроста именно «Край» едет от России номинироваться на «Оскар»). И, уж простите за вынужденный каламбур, «Край» временами хватает через край.

Кардинальное отличие от Михалкова, во-первых, в том, что у Учителя есть чувство меры. В фильме не опорожняются на врагов (хотя задницу показывают), не демонстрируют умирающему бюст (хотя живым бюсты покажут – и не один) и уж точно — не крестятся на мине. Ну и главное: никто не называет «Край» исторической лентой, не приурочивает его ко Дню Победы, не поминает ветеранов — словом, не пытается преподнести картину как проблемное кино. А ведь, по большому счету, именно неправильное позиционирование сыграло с «Утомленными солнцем-2» злую шутку: зрители моментально почувствовали, что показывают им совсем не то, что обещали, — может, военный боевик, может, блокбастер, но уж никак не «великое кино о великой войне». Учитель же, напротив, честно говорит, что картина выросла из идеи гонок на паровозах.

Ну а теперь плавно перейдем к достоинствам «Края». Для начала маленькое отступление: с жанровым кино в России ситуация достаточно сложная. Гораздо хуже, чем с арт-хаусом, в котором что ни год появляются новые интересные имена и который не без успеха катается на международные фестивали. Российский мейнстрим, между тем, безуспешно пытается нагнать Голливуд, копируя готовые схемы в попытке вырастить новые жанры. Но будь то хоррор «Юленька», танцевальная мелодрама «Первая любовь» или русские «Сумерки» «Цветок дьявола», результат выглядит чаще всего плачевно. Здесь жмет, здесь провисает – как одежда с чужого плеча.

Говорят, что самые красивые люди метисы. Примерно так же обстоит и с кинематографом: самые занятные и необычные результаты получаются в результате взаимопроникновения жанров и культур. В частности, когда голливудские шаблоны не просто бездумно копируются, а встраиваются в российское кино и российские же реалии. Простейший пример – «Брат-2». Он скроен по американскому лекалу, но при этом чрезвычайно тонко адаптирован к эпохе конца 90-х — со всеми ее стереотипами, проблемами и приметами, а потому до сей поры оставался нашим единственным народным блокбастером. Немного из другой, более арт-хаусной оперы будет пример с «Юрьевым днем» Кирилла Серебренникова. Можно не соглашаться с тезисом о том, что в России «Сайлент-Хилл» начинается, стоит лишь отъехать в любой городок в 200 км от Москвы, но идея слить воедино американский хоррор и отечественную провинциальную чернуху – остроумна и кинематографична. Сэму Клебанову и Андерсу Банке удалось сделать вещь и вовсе поразительную: снять почти пошаговый ремейк гонконгского боевика «Горячие новости», но при этом пересказать историю таким образом, что она выглядит абсолютно родной, а вычислить китайские мотивы – если не знать про оригинал – невозможно.

«Край» – пример гениальной русификации гоночного боевика. Если пытаться смастерить его в лоб из иностранных деталек, то, как показывают «Стритрейсеры», получаются «Жигули» вместо «Феррари». Понятное дело: бюджеты несопоставимые, реалии чужие. А вот ежели взять и вместо гонок на спортивных машинах устроить соревнования на паровозах (а РЖД предоставит реальные составы), если главной героиней будет не напомаженная красотка из модного журнала, а мягкотелая баба в ватнике, если поместить сюжет не в современность, которая отечественному кино дается неважно, а в поствоенные реалии в традициях советского кино, то получается эффектно, самобытно и с русским размахом – совсем другой коленкор.

Пусть фильм оперирует дремучими анекдотическими стереотипами, включая мутные бутылки с самогоном и — куда же без них! – медведей, но ведь «Край» – перво-наперво блокбастер, а блокбастеры товар достаточно типизированный. И если типичным героем голливудского боевика является Рэмбо, то почему героем русского боевика не быть заросшему щетиной русскому мужику.

Можно возразить, что никакая это не русификация, а знакомый экспортный образ – такой Россию, с банькой и водкой, представляют себе на Западе. Но ведь «у нас с друзьями есть традиция: каждый год 31 декабря мы ходим в баню» – не американцы придумали.

mediapark.com.ua