Инкарнация Гарри

Ξ 8 апреля, 2009 | → | ∇ Новости кино, рецензии |

Выходит «Гран Торино» – последний актерский фильм Клинта Иствуда, в котором он говорит о том, что не получилось у Анджелины Джоли.

На похоронах супруги сухой и суровый ветеран войны в Корее Уолт Ковальски хранит такое зверское выражение лица, будто с радостью положил бы в аккуратные гробы всех присутствующих. Мир он до сих пор понимает как поле боя в войне, которую ему не выиграть. Врагов слишком много: соседние дома заняли ускоглазые беженцы, по улицам шастают оборзевшие гопники, собственные выросшие дети при выборе машины предпочитают американскому качеству японское дерьмо, кровавый кашель напоминает о том, что пора бы и честь знать. С честью у Ковальски все в порядке. Уолт твердо намерен отстаивать свой дом и аккуратную лужайку, которые стали для него последним оплотом и рубежом Великой Америки, которой он отдал всю жизнь. Главным же своим богатством воинственный пенсионер считает автомобиль «Гран Торино» 1972 года выпуска, на котором он никогда не ездит, потому что на символах величия не катаются. Когда авто пытается угнать соседский подросток-азиат, Ковальски сперва долго на него рычит, а потом берет на поруки, и в конечном счете вор-неудачник становится его последним другом.

Почти до самого выхода на экран про «Гран Торино» практически ничего не было известно.

Ходили упорные слухи, что картина станет последним фильмом о Грязном Гарри – почетном демоне полицейского кино, копе-фашисте без страха и упрека. Якобы в новом фильме вышедший на пенсию Гарри Каллахан должен был поймать своего последнего маньяка. Иствуд сплетни стоически игнорировал, но заявил, что фильм станет его последней актерской работой.

Соблазн трактовать пенсионера-ксенофоба Ковальски как инкарнацию Грязного Гарри действительно велик. С первых же минут «Гран Торино» кажется таким же выяснением отношений с прошлым, каким стал для Иствуда его первый оскаровский триумф – вывернутый наизнанку вестерн «Непрощенный». Там актер не стесняясь выяснял отношения с принесшим славу Человеком без имени, героем трилогии Серджио Леоне. Здесь, кажется, вновь перетряхивает собственноручно созданную мифологию, сохраняя добрую половину экранного времени такую суровую гримасу, что смешно становится даже при всем уважении к былым заслугам.

Подозрения в том, что это не просто очередная деконструкция, появляются довольно быстро и к без преувеличения великому финалу оказываются совершенно верными.

После получившей «Оскара» за лучший фильм «Малышки на миллион» режиссер окончательно закрепил за собой право быть не просто заслуженным консерватором классических кинотрадиций, но чуть ли не единственным режиссером в современном американском кино, который находит смелость говорить о пресловутых базовых человеческих ценностях совершенно серьезно, не отвлекаясь на шуточки и прочий постмодернизм.

В «Гран Торино» он добивается своей цели вроде бы теми же методами, что и раньше. Время здесь движется медленно, неотвратимо и мягко, как вынесенное в название средство передвижения. Никаких флешбэков или надоедливых замедлений. Больше того, если даже в предыдущей «Подмене» присутствовал какой-никакой масштаб и постановочная красота, то здесь им на смену пришли кристальный аскетизм и минимум декораций. Спринтерский темп, который режиссер взял в этом году, сняв целых два фильма, объясняется как раз тем, что и «Подмена», и «Гран Торино» являются в визуальном смысле фильмами о лицах. Претензии к суховатой «Подмене» по большей части были обращены к слишком красным губам и чересчур красивой шляпке героини Анжелины Джоли. Восторги же по поводу «Гран Торино» в значительной степени вызваны невероятными гримасами героя Иствуда. Вероятно, и решение сыграть в фильме главную роль было вызвано именно тем, что ничья физиономия, кроме собственной, никак не могла бы стать лицом такого героя, раз уж не справилась даже Джоли. Естественным образом это лицо и становится основным наполнением кадра, а доминирующим звуком – издаваемый им рык и хрип.

Штука в том, что в этом почти гротескном сочетании сосредоточено столько красоты и в то же время напряжения, что удавится любой Майкл Бэй.

Получается, что формула прекрасного, по Иствуду, держится на том позабытом факте, что этика и эстетика – понятия если не взаимозаменяемые, то уж точно дополняющие друг друга. Все его последние фильмы, если присмотреться, именно об этом. Ему совершенно не интересны игры со смыслами, показная жестокость или что там еще у вас есть. Все это он уже видел, да и не пристало в 78 лет брызгать в камеру клюквенным соком. «Гран Торино», как и «Подмена», «Малышка на миллион» или «Таинственная река», – о таких простых вещах, как стойкость, достоинство и внутренняя честность. То есть обо всем том, о чем говорить сегодня неудобно, если не хочешь вызвать у собеседника снисходительную ухмылку. Чтобы говорить про это, очевидно, нужны кристально чистое иствудовское сознание, внутренняя дисциплина и хоть немного огня… Впрочем, что-то мы увлеклись. Тем более что в конце автор сам даст всем желающим лучшее объяснение и даже споет песню.

mediapark.com.ua