Истекариум клюквенным соком

Ξ 28 января, 2010 | → | ∇ Новости кино, рецензии |

В прокат выходит «Воображариум доктора Парнаса» – последний, незаконченный, фильм Хита Леджера и одна из самых неоднозначных лент Терри Гиллиама.

«Воображариум доктора Парнаса» – неудачный и при этом один из лучших фильмов Терри Гиллиама. Сырая, неуклюжая, кое-как склеенная штука, «Воображариум» – больше чем кино: это остановка на пути от байки к мифу.

По сюжету, старый алкоголик, бывший монах, тысячелетний доктор Парнас (Кристофер Пламмер) разъезжает со своим замызганным театриком по Лондону. В труппе его пятнадцатилетняя дочь Валентина (Лили Коул), влюбленный в нее Антон (Эндрю Гарфилд), у которого вечно в ушах не смытый серебряный грим, и жутковатый карлик (Верн Тройер). Суть представления, больше похожего на гастроли заштатного ДК, заключается в том, что пьяный Парнас сидит и медитирует, а остальные завлекают прохожих на сцену и толкают несчастных сквозь «зеркало», сделанное из фольги. Серебристый Антон следует за ними – на всякий случай. Прохожие оказываются в сумрачном лесу собственного воображения, в своем внутреннем мире, полном компьютерно сгенерированных откровений.

Потом им предлагается искушение, и если они выстоят, то пойдут к свету Парнаса, а если нет, их души отправятся к дьяволу.
Дьявол всегда неподалеку – мистер Ник, гениальный Том Уэйтс, бес-искуситель, картежник и шут. Доктор Парнас когда-то проиграл ему серьезное пари, и мистер Ник требует то, что ему причитается.

Труппа натыкается на висельника – элегантного Тони (Хит Леджер), которого в буквальном смысле приходится вынимать из петли. Тони быстро модернизирует траченый молью театрик и собирает для Парнаса большой урожай душ. Но что-то с этим Арлекином не так.

Терри Гиллиам всю свою тысячелетнюю жизнь рассматривает замызганную, уже почти непрозрачную стену между волшебством и реальностью с той стороны, куда другие заглядывают лишь изредка.

Он сам признает автобиографичность истории о докторе Парнасе и его балаганчике – о фокуснике, который использует настоящую магию и не обновляет декорации, разъезжая по миру с допотопным «волшебным фонарем», в то время как другие собирают кучу денег благодаря хорошему пиару и дорогим побрякушкам. Хит Леджер сыграл страшного персонажа: не только потому, что по сюжету его, практически, достали из могилы, но и потому, что Тони, попав в зазеркалье, полностью меняет лицо. Что заставляет задуматься о поп-культурных посмертных масках, зрительских ожиданиях и о том, как смерть работает над произведениями искусства. Воображариум – аквариум с послушными рыбками, плавающими в сумасшествии, спецэффектах и чистой воды шарлатанстве. Иногда какая-нибудь рыбка дохнет, но всегда можно найти новую.

Они все похожи. Этот фокус с разными актерами был проделан Гиллиамом, чтобы спасти шоу – доснять фильм после смерти Леджера: его роль «за зеркалом» исполняют Джонни Депп, Джуд Лоу и Колин Фарелл, и внешний вид Тони зависит от желаний тех людей, с которыми он проходит «на ту сторону». Как писал Борис Заходер про свою Вообразилию, «там все мечты сбываются, / а наши огорчения / сейчас же превращаются / в смешные приключения». Смерть Хита Леджера, смерть продюсера, недоуменный прием фильма во внеконкурсной программе Каннского кинофестиваля, – «на той стороне» все это превращается в смешные приключения, идущие, как ни жутко это звучит, на пользу «Воображариуму».

Неровное, сумбурное кино с почти телевизионными спецэффектами вдруг расцветает смыслами, становится огромным галлюцинаторным механизмом, скрипуче объясняющим, что такое смерть и где она кончается.

Все герои Гиллиама – монтипайтоновские разрушители здравого смысла, заблудившиеся во временах и пространствах убийцы и воры, несчастные безумцы и одинокие дети – они все так или иначе путешествуют по глухим окольным тропам одного и того же Воображариума, превращаясь там в кого попало. Кто в короля-рыбака. Кто в Джонни Деппа. Кто в тысячелетнего монаха. Кто в бабочку.

Доктор Парнас конечно все придумал: и балаганчик, и Коломбину-дочку, и ее счастливую жизнь, и свое шекспировское одиночество, и висельника, и мистера Ника.

Даль, видимая в окне, оказывается нарисованной на бумаге. Бумага лопнула. Арлекин полетел вверх ногами в пустоту. Парнас не был болен и не был врачом: он просто рассказывал истории, чтобы мир продолжал существовать. То же самое делает и Гиллиам.

mediapark.com.ua